Итак, нынешний кризис носит не случайный характер, а закономерно обусловлен окончанием цикла доминирования цивилизации сенсорного типа. «Мы как бы находимся между двумя эпохами: умирающей чувственной культурой нашего лучезарного вчера и грядущей идеациональной культурой создаваемого завтра» [21,с.427].

Таким образом, нам выпало счастье или несчастье быть современниками, говоря словами того же Питирима Сорокина, одной из «величайших революций» в нашей культурной и социальной жизни. «Как таковая, она неизмеримо более глубока и значительна, чем ее представляют себе сторонники «обычного кризиса». Переход от монархии к республике, от капитализма к коммунизму совершенно незначителен по сравнению с заменой одной фундаментальной формы культуры другой – идеациональной на чувственную и наоборот. Такие изменения очень редки. Как мы видели, в течение трех тысячелетий греко-римской и западной истории это случилось только четыре раза. Но когда кризис действительно происходит, то он производит основательную и эпохальную революцию в человеческой культуре. Нам предоставлен редкий шанс жить, наблюдать, мыслить и действовать в котле такого мирового пожарища. Если мы не в силах остановить его, то следует хотя бы попытаться понять его природу, причины и последствия. Если же мы сможем это сделать, то, вероятно, в некоторой степени сократим его трагический ход, смягчим его последствия» [21,с.435].

Обратимся вновь к предложенной модели (диаграмма 2), отображающей порядок и периодичность смены ценностных доминант. Основываясь на предположении об ее объективности и достоверности (что, как мы убедились, подтверждается фактическими данными), можно с помощью этой схемы не только сделать выводы, касающиеся нынешнего этапа мировой истории, но и предпринять попытку ее экстраполяции в ближайшее будущее.

Зададимся вопросом, насколько достоверны «показания» модели, свидетельствующие о том, что во второй половине ХХ века человечество вступило в эпоху приоритета «интуитивных ценностей» и в данное время находится в начале доминирования квадры «Дельта»? Для ответа на этот вопрос попробуем сопоставить характерные черты первой и второй половин двадцатого столетия. Видимо не будет ошибкой утверждение о том, что первую половину века отличают жесткие волевые методы решения политических вопросов, о чем свидетельствуют навсегда оставившие свой след в истории две мировые войны, революции, голодоморы и кровопролитная гражданская война в России. В отличие от этого, вторая половина и особенно конец столетия характеризуется общей тенденцией отхода от силовых (сенсорных) способов урегулирования конфликтов. Усилилось влияние ООН, других международных сообществ и неправительственных организаций, гораздо больших успехов достигает дипломатия. Конечно нельзя говорить о полном прекращении локальных вооруженных конфликтов, масштабы которых в последнее время даже увеличились, однако общую тенденцию отхода от жесткого политического и экономического диктата «с позиции силы» не заметить невозможно. Не случайно международное общественное мнение, влияние которого на процессы в мире заметно усилилось, уделяет такое большое внимание правам и свободам отдельных личностей и целых народов (вспомним «Декларацию прав человека», другие многосторонние заявления, соглашения и договоры о сотрудничестве). К числу общечеловеческих достижений этого периода этого периода относится также распад колониальной системы и многое другое.

Отсюда напрашивается вывод, что мы, возможно сами того не заметив, уже вступили в качественно новый мир с другими ценностными приоритетами и ориентирами.

С чем можно сравнить этот новый мир? Имеются ли какие-то аналогии ему на обозримом по времени отрезке нашего исторического прошлого?

Для выяснения этих вопросов вернемся к высказанной в самом начале мысли об эсхатологичности, апокалиптичности массового (интегрального) сознания нашей эпохи, предчувствии каких-то глобальных перемен, создающих в сознании людей образ приближающегося «конца света». Вот что писал в статье «Пророки и мстители» о подобных аберрациях общественного сознания Максимилиан Волошин, обладавший, как многие творческие натуры, потрясающей интуицией: «Толща времени, подобно туману, делает предметы и события грандиознее и расплывчатее.

Поэтому часто бывает, что ураган, притаившийся на пути одного народа, для провидцев этого народа представляется событием мировым, а не национальным, и наступление частичной катастрофы кажется наступающим концом мира.

Наиболее яркий пример такого предчувствия – это всеобщее ожидание конца мира в третьем и четвертом веке христианской эры, которое разрешилось падением Римской империи» [10,с.269].

Итак, четвертый век нашей эры, совпавший, как можно судить из сделанных ранее выводов (см. диаграмму 2), с концом предыдущей, античной эпохи «сенсорной культуры», – вот та точка отсчета, с которой можно сравнить ХХ столетие. От него нас отделяет 16 веков – полный (большой) цикл смены «интуитивной» и «сенсорной» цивилизаций [интересно отметить совпадение с так называемым циклом О.Петтерсона, продолжительность которого составляет 1600 или 1596 лет – см. Чмихов М.О. та інші Археологія та стародавня історія України: Курс лекцій. – К. Либідь, 1992. – 376 с. іл.].

Рекомендуем также:

Футуризм в литературе
а) направления в футуризме Футуризм равно отрицал и буржуазную и революционно – пролетарскую литературу. Футуристы называли себя «новыми людьми нового времени». В ломке ритма, во введении свободных размеров и разговорных интонаций и даж ...

Усадебные комплексы
Старинные усадьбы - это и природный, и культурный феномен. С одной стороны, усадебный парк - это составная часть природного комплекса, а с другой стороны, он несет и символическую нагрузку: рисунок аллей, форма прудов, набор видов растени ...

Социальное партнерство библиотек
Одним из демократических институтов, обеспечивающих баланс интересов различных структур общества на сегодняшний день является институт социального партнерства, развивающийся в России последнее десятилетие. Происходит оформление интересов ...